Время перемен - Страница 56

Но сначала – играть.

Сегодня просаживать Ванькино наследство решили в «Венеции». Заодно на гондолах прокатиться.

Вынырнув из прохладных недр «Пирамиды», они с ходу окунулись в сухую невадскую жару и устремились в узорчатую тень пальм, но там их уже ждали.

– Мистер, мистер! Возьмите! Посмотрите, какие девочки! Понюхайте, как пахнут! Поговорите с ними! Танец живота, тайский массаж, непревзойденные тела на любой вкус! Возьмите, мистер! Совсем дешево! Двести долларов! Танец и стриптиз – бесплатно! Не понравится – можете отослать обратно. Принимаем даже наличные! Мистер! Эй, мистер!

Черно-желто-смуглокожие сутенеры всех полов (включая промежуточные) вертелись вокруг, совали прямоугольные пластинки с рекламными роликами, с обратной связью, с чипами одораторов…

Сучков вяло отмахивался от приставал, Грива же, наоборот, брал всё, что предлагали. Это его когда-то Ирландец научил.

«Бери все,– сказал старина О'Тулл,– люди на работе. Получают по четвертаку с каждой пристроенной картинки. Не жмись, русский, поддержи американскую бедноту».

В общем, Артём был расслаблен и беспечен (какие могут быть опасности здесь, в центре американской индустрии развлечений?), так что будь у того, первого, хотя бы нож, тут бы и кончилась карьера майора Гривы. Но первый, к счастью, был без ножа. Черненький такой парнишка, губастый, тщедушный, соплёй перешибешь…

Удар в живот Артём пропустил (ну совсем не ждал ничего такого!), и острый кулачишко воткнулся ему в печенку. Точнее, в мгновенно напрягшуюся мышцу. Был бы нож – не остановить, но этакий кулачок…

Грива удивился. Решил: шутит сутенерчик… И на автомате перехватил руку толстой негритянки, вознамерившейся выцарапать ему глаза.

«С ума сошли!» – успел подумать он.

Больше Грива ни о чем не думал. Тело вошло в боевой режим как раз вовремя: такая карусель вокруг завертелась!

Поначалу он старался щадить: большая часть нападавших – женщины и подростки. Но когда в очередной «деликатно» перехваченной руке оказался нож, Артём церемониться перестал…

Сучков обогнал Артёма шагов на двадцать. Повернулся, когда услышал шум и крики…

В толпе сутенеров образовалась куча-мала. Драка. Иван остановился.

«Куда это Тёмка подевался?» – мелькнула мысль.

А дрались, похоже, одни черные, то бишь афроамериканцы. С кем дрались – непонятно. Сучков увидел, как тощий, наголо бритый негр врезал по морде широкоплечему китайцу… Но тот всего лишь пытался удержать приятеля. Как только китаец его отпустил, бритый тут же забыл о нем и самозабвенно полез в общую свалку.

«Кого это они метелят? – подумал Сучков.– И бабы туда же… И где же, мать их так, ленивые американские копы?»

И тут Сучков увидел, кого метелят черные. И копов он тоже увидел: изумленно раззявившую рот толстую индианку и такого же толстого задастого негра в полицейской форме, с большим пистолетом в вытянутых руках, с выпученными глазами, слюной, бегущей по подбородку…

Пистолет рявкнул, выплюнув пластиковую пулю – и та попала в голову черного подростка, замахнувшегося палкой…

Бум! Еще один готов.

Бум! Следующая пуля попала в широкую спину негритянки, удачно заслонившей Гриву…

«Ах ты ублюдок!» – Сучков, сообразив, в кого целит полицейский, схватил его за руку, выкручивая пистолет.

Толстяк оказался на удивление здоровым: посильнее не обиженного силой Ивана. Но сопротивлялся как-то странно, пассивно: продолжал палить, даже не глядя на Сучкова.

Бац! От удара дубинкой по затылку у Сучкова помутилось в глазах. Он выпустил руки полицейского как раз тогда, когда у того кончились патроны. А полицейский повел себя совсем уж странно: бросил разряженный пистолет на асфальт (!), выдернул из петли дубинку, ринулся в бой, массой, как атакующий форвард, разметав остальных, налетел на Гриву… И продолжил движение, но уже без дубинки. Сучков с курсантских времен не видел, как научился драться его односкамеечник. Вчерашний аттракцион не в счет: игра и есть игра. Это было даже красиво (насколько может быть красивой драка): вокруг Артёма мелькали черные руки – и никак не могли его ухватить. Зато сам он точными лаконичными ударами вышибал нападавших одного за другим. А когда у него в руках оказалась полицейская дубинка…

Тут засмотревшийся Сучков наконец обнаружил, что индианка в полицейском мундире старательно выкручивает ему руки, силясь нацепить на них пластиковые «браслеты».

Сучков стряхнул ее с себя.

– Я – русский полицейский, дура! – зарычал он на нее по-английски.– Туда смотри! – Он развернул толстуху в сторону драки.– Давай вызывай подкрепление!

Идиотка тупо уставилась на побоище, потом снова попыталась надеть на Сучкова наручники…

Но тут все закончилось.

Последние оставшиеся на ногах психи отпрянули от Гривы. Артём опустил дубинку. Вокруг громоздилось несколько дюжин тел: не только сутенеры. Пара охранников (черных) с бейджами «Пирамиды», один таксист, один полицейский (оба черные), несколько случайных прохожих (все черные)…

Артём Грива

По щеке текла кровь. Кто-то прошелся ногтями. Одна надежда – не ядовитыми.

Вокруг скопилась толпа зевак, отпрянувших, когда я шагнул им навстречу.

Метрах в пятнадцати Иван держал за шкирку толстуху в полицейской форме.

«Это он зря,– мелькнула мысль.– Здесь этого не любят. И меня, похоже, здесь тоже не любят. Может, спутали с каким-то популярным антиафриканцем?»

Ага, а вот и полиция! По широкой Стрип-авеню летел, подвывая и мигая, целый табун полицейских-мотоциклистов.

«Ладно, сейчас разберемся»,– подумал я…