Время перемен - Страница 38

К оглавлению

38

Иван нахмурил белесые брови:

– Проясни!

Буркин повернулся ко мне:

– Скажи мне, алладиновец, ты способен отличить психа от нормального человека?

– Когда как. Сам знаешь: бывают такие психи, которых кроме как в период обострения даже спец не опознает.

– Это не тот случай,– Буркин посмотрел на меня сквозь синию жидкость китайской настойки.– Здесь, если я правильно понял Ваньку, все четко: есть раздражитель – есть патологическая реакция. Предполагается, что ты стал ее объектом. И ничего не заметил?

Я задумался… Потом покачал головой. А ведь Серега прав: психопатологию я должен был заметить. Это – как запах дерьма. Учуешь – не ошибешься.

– Не слишком ли ты глубоко копаешь? – осведомился Сучков.– Обычное хулиганье именно так себя и ведет. Тем более – с расовым душком публика. А Темка у нас – с самурайской примесью.

– Ерунда! – отмахнулся Буркин.– Он на японца меньше похож, чем я – на китайца. И я, конечно, не знаю, как у вас в жандармерии, но у нас в разведке любой действующий оперативник маньяка от хулигана отличит с ходу. По одной только пластике движений. Так, Артём?

Я кивнул.

– Но ты ничего не заметил?

– Ничего. Разве что нахальства у них было больше, чем таким по рангу положено.

– А ты присматривался? – вмешался Сучков.– Ты же когда этим «бердышам» физиономии правил, до того ли тебе было?

– Именно что до того! – воскликнул Сергей.– Он же их автоматом прокачал. Именно потому, что дрался! Это же рефлекс: любой, кто рукопашкой серьезно занимался,– знает.

– Ну, вам виднее,– согласился Сучков.– В нашем департаменте мордобоем не занимаются. Мы головой работаем. Ладно, какой вывод?

– Какие выводы, господин жандарм? – Буркин ухмыльнулся.– Мы, это, из разведки, знаешь ли, дык, больше по мордобою. А тут надо головой…

– …В подбородок! – уточнил я.– Только фуражку снять не забудь, ваше высокоблагородие.

– …А по зимнему времени – папаху,– дополнил Буркин.– Вы, ваше высокоблагородие, полковничью папаху примеряли уж? Так учтите: несподручно в полковничьей папахе головой-то работать…

– Да ну вас к ешкиной матери! – обиделся было Иван.– Тема же острая…

– Острый восточный блюдо! – подхватил Буркин.– Кинжал называется. Кушат будешь, нэт?

– Вот! – Иван поднял палец.– Видишь, алладиновец, какие у нас теперь статские советники? И в этих условиях приходится работать…

– Головой! – гаркнул Буркин.

Мы втроем заржали так, что зазвенели хрустальные подвески светильников.

– Ну, братья… За встречу!

Стукнулись костяшки пальцев (как в курсантские времена), ледяная водка нежно проскользнула в горло.

Интересно, что подумают по ту сторону дверей? Веселятся господа офицеры, аки зеленые курсанты.

Мне вдруг расхотелось говорить о деле. В конце концов – я в отпуске. И друзей не видел больше года. Нет, это не «бердыши» психи, а мы сами. Работа, работа, работа…

– Значит так, друзья мои,– заявил я,– вечером все дела отставить. Нынче вечером мы идем в баню. В нашу баню!

– Хм-м-м…– изрек подполковник Сучков. Под нашей подразумевалась баня на Наличной улице, выстроенная через три года после Коронации в пяти минутах ходьбы от казармы Высшей Императорской школы и сразу же превратившаяся в своеобразный клуб «государевых орлят»: курсантов Военного Корпуса.– Стоит ли молодежь смущать? У меня есть другое предложение: послезавтра на конец недели слетаем в Суоми. Зарядим домик в лесу, рыбку половим – я организую.

– Кстати о рыбках…– подал голос Буркин.– Рыбок я берусь организовать. Себе и Артёму. Ваня у нас человек женатый…

– Серьезно? – Я чуть палочки не уронил. Вот это новость! Ай да Сучков! – И когда?

– Семь месяцев уже.

– И ты молчал!!!

– Да он вообще ненормальный,– сказал Буркин.– Сдвинулся умом, как его сектанты. Знаешь, с кем поведешься… Представляешь, юной супруге вместо медового месяца программу «Муж в командировке» устроил.

– Так сложилось,– проворчал Сучков.

– Значит, баня отменяется! – заявил я – Все будет культурно. Вечером – в Мариинку. Ответственный – я. А потом – большой ночной загул по клубам. Ответственный – статский советник Буркин, потому что я, как вчера выяснилось, в злачном мире Санкт-Петербурга уже не специалист. Подполковнику Сучкову предписывается явиться с супругой на предмет предъявления ей меня, лучшего друга, односкамеечника и настоящего боевого офицера, в отличие от вас, канцеляристов. Вопросы, возражения есть?

– Есть,– сказал Сучков.– Супруге моей через три недели рожать, так что с загулом придется повременить. А в Мариинку мы пойдем. Там сегодня премьера, на которую простому жандарму ни в жисть не пробиться, а всяким там камергерам – раз плюнуть…


Но в Мариинку мы в этот вечер не пошли. И с женой Ивана я тоже не познакомился.

Едва мы вернулись на Мещанскую, Сучкову вручили результаты глубокой психиатрической экспертизы задержанных «бердышей», которая полностью опровергла предварительные выводы следователей-психологов Департамента. Никаких психопатологических отклонений у задержанных не было. Нельзя же считать отклонением инстинктивную реакцию, изначально, на генетическом уровне, входящую в поведенческую модель человека…

Глава четырнадцатая
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ИНСТИНКТ

Артём Грива

– Элементарная вещь,– заявил председатель экспертной комиссии.– Естественная реакция живого существа, чье существование связано с обладанием определенной территорией и вынужденного в ограниченном пространстве, контактировать с избытком себе подобных. Агрессия в такой ситуации – безусловный рефлекс, но направлена она может быть либо внутрь, либо наружу, либо в обоих направлениях, в зависимости от видовых установок. Крысы в подобных ситуациях, извините, кушают друг друга, лемминги, говорят, идут топиться, а для вида хомо сапиенс направление воздействия варьируется в зависимости от психологии конкретного индивидуума. Для сильных мужских, физически здоровых особей характерно первоначальное направление агрессии вовне, но если индивидууму не удается реализовать свой посыл, возможна конвертация импульса в суицидальный.

38