Время перемен - Страница 35

Мой друг потер виски – наверняка со вчерашней ночи так и не ложился.

– Артём,– сказал он.– Мы не занимается самоубийствами. Мы даже убийствами занимается только тогда, когда замешана политика или нарушена Конституция. Здоровье населения – это Департамент здравоохранения, если ты еще не забыл.

– Не забыл,– сказал я.– Приложи пальчик.

– Это что? – он уставился на документ, который выполз на его дисплей, нахально потеснив оперативную информацию.

– Это, Ваня, мой допуск к служебной информации.

– Зачем? – удивился мой односкамеечник.

– Затем, что я собираюсь привлечь кое-чье внимание к этому делу и хочу, чтобы все было законно. Я теперь твой внештатный консультант. Визируй, не парься.

Ваня прижал палец к идентификатору и быстро согнал мою бумажку. Что и требовалось. Я тут же набрал номер Императорской Канцелярии. Причем воспользовался камергерскими привилегиями и вызвал Секретариат, минуя Приемную.

Ответили мне не сразу. Прошло минуты три-четыре, пока на моем экране высветилось лицо. И не просто лицо, а Лицо. Первый заместитель Секретаря Императорского Совета действительный тайный советник Вершин. Лично.

– Ваше Высокопревосходительство! – я был, мягко говоря, удивлен.

– Здравствуйте, майор Грива! – чопорно произнес он.– От имени Императорского Совета приношу вам извинения за вчерашний инцидент! Заверяю вас, что виновные в преступлении против подданного Российской империи будут строго наказаны!

Намек прозрачнее некуда. Подданный Российской империи, а не сотрудник «Алладина». Не международный скандал, а дело, так сказать, домашнего свойства. Однако мне как подданному было очень приятно узнать, что информационные каналы российской государственной машины работают без перебоев.

– Сожалею,– сказал я,– что столь незначительный эпизод отнял время у вашего высокопревосходительства. Сам я никогда не осмелился бы посягнуть на внимание столь занятого человека, как вы, ваше высокопревосходительство. Мой вызов не имеет отношения к вчерашнему инциденту. Я только хочу довести до сведения Секретариата некую социальную информацию, и принять ее может лицо куда меньшего ранга, чем вы, ваше превосходительство!

– Излагайте, майор,– прервал меня советник.– Даю вам пять минут.

Я уложился в одну. И еще одну минуту обосновывал, почему я не обратился в Департамент здравоохранения.

– Какова вероятность, что это – проявление феномена спонтанной деструкции? – спросил Вершин.

– Не более нескольких процентов,– честно ответил я.– Если я свяжусь со своим начальством и оно подключит наших аналитиков, вы, ваше высокопревосходительство, получите более обоснованный ответ.

– Думаю, пока в этом нет необходимости,– задумчиво произнес советник.– Я свяжусь с директором Департамента территорий. Пусть разбираются. Благодарю за службу, майор! – он улыбнулся.

– Служу Государю и России,– ответил я без улыбки.

Да, я сотрудник «Алладина», но это не значит, что я больше не служу своей Родине!

Я не стал докладывать начальству о своих предположениях. Во-первых, потому, что хотел дать шанс нашим самостоятельно разобраться в проблеме, во-вторых, потому, что все, что со мной происходит, в любом случае фиксируется в информационных базах «Алладина». Если компьютер решит, что моя догадка имеет основания, то он самостоятельно отправит сообщение в аналитическую группу. И его рассмотрят в общем порядке. А вот рапорт офицера моего уровня прошел бы в порядке приоритетном, что в данном случае совсем не обязательно.

Как бывший сотрудник Департамента внешней разведки я очень хорошо представлял себе, куда отправится от Вершина моя информация и кто будет по ней работать. Официально Императорский Совет передаст ее в Департамент развития и контроля науки, поскольку именно это подразделение Совета Безопасности России занимается феноменом спонтанной деструкции официально. Фактически же моя гипотеза будет разрабатываться всеми шестью подразделениями. В первую очередь через моего друга Ваню она попадет в соответствующую службу Департамента территорий. Затем – в Департамент контрразведки. Кто там конкретно занимается «ифритом», я не знаю, но занимаются наверняка. Следующими будут мои бывшие коллеги из Департамента внешней разведки, или, если точнее, Управление по связям с «Алладином», а если еще точнее – в НИИ исследования безопасных направлений науки, который, кроме бесплодных попыток внедрения агентуры в «Алладин», занимается еще и научными разработками. Третьим по счету будет Департамент обеспечения безопасности стратегических объектов, а именно – его Управление экологии. Четвертым (а возможно, и первым) материал подхватит Департамент связи и информационных систем. И в последнюю очередь, как всегда, информация попадет в соответствующий подотдел Главного разведывательного управления Генштаба…

Голос Ивана прервал мои размышления.

– Эй, камергер, не хочешь взглянуть?

Я покосился на дисплей однокашника: ага, трансляция видеозаписи. Двое за столом, напротив друг друга… Ага, один явно под препаратами. Ба! Задержанный – мой старый знакомец, парень, которого я скинул с балкона. Он – в трансе или под химией. А второй, похоже, дознаватель-психолог.

– Назад, три минуты,– скомандовал Сучков.

Картинка на дисплее осталась прежней. «Собеседники» даже поз не изменили.

– С какой целью ты подошел к девушке? – спросил психолог.

– Ненавижу! – зло произнес задержанный.– Убивать!

– Ты хотел ее убить?

– Убить – нельзя,– с явным сожалением произнес задержанный.– Можно пугать, можно бить, насиловать, матку порвать, чтоб не рожала! Никогда! Убить!… Убить нельзя (с сожалением). Мастер сказал: убийства – нельзя. Себя – нельзя. Чужих – тоже нельзя.